На главную

 
Научные подразделения Центра
Научная библиотека
Научные советы
Издательская деятельность
История ИК СО РАН
Версия для печати | Главная > Центр > Научные советы > Научный совет по катализу > ... > 2000 год > № 14

№ 14

Обложка

Содержание

Поздравления

Памяти крупнейших ученых в области катализа
100 лет со дня рождения члена-корреспондента академии наук СССР
Симона Залмановича Рогинского

Премии

Химическая промышленность на рубеже веков

За рубежом

Воспоминания каталитика

Отклик на воспоминания каталитика




Поздравления

Переход к элементу

Свернуть/Развернуть


Памяти крупнейших ученых в области катализа

Переход к элементу

Свернуть/Развернуть


Премии

Переход к элементу

Свернуть/Развернуть


Химическая промышленность на рубеже веков

Переход к элементу

Свернуть/Развернуть


За рубежом

Переход к элементу

Свернуть/Развернуть


Воспоминания каталитика

Переход к разделу

Kатализ и жизнь


О.В.Крылов (Окончание)

15. Прикладные работы

Катализимеет огромную практическую важность. Около 80 % процессов всех химических производств основано на катализе. Я уже упоминал о том, что считал необходимым иметь в лаборатории некоторый объем прикладных работ. Этого не было при С.З.Рогинском.

Первые прикладные работы, котороые проводились в момент организации лаборатории в сотрудничестве с Институтом медико-биологических проблем, были связаны с кругооборотом пищи в космическом аппарате. Различные отходы жизнедеятельности переводились в СО2. Углекислота восстанавливалась до формальдегида, а последний в присутствии оксидов щелочных металлов конденсировался в смесь углеводов (реакция Бутлерова). Наша лаборатория больше занималась синтезом углеводов. Смесь сахаров получалась рацемической, т.е. не пригодной для питания, хотя удалось на ней выращивать некоторые растения и бактерии. По этой тематике при моем участии были защищены докторские диссертации Юрием Емельяновичем Синяком и Владимиром Александровичем Наумовым и кандидатские диссертации Татьяной Ильиничной Хоменко и Анатолием Аркадьевичем Берлиным. В лаборатории занимался сахарами Михаил Михайлович Сахаров. По системам жизнедеятельности было и сотрудничество с американцами (проф. Альвин Вайс из Вустерского политехнического института и несколько американских стажеров). Впоследствии наше космическое ведомство потеряло интерес к системам жизнедеятельности и перешло к посылке на космический аппарат кораблей типа "Прогресс" с запасами пищи. И мы соответственно прекратили этим заниматься. Сейчас, говорят, американцы снова этим интересуются в связи с планами полета на Марс.

Больше всего мы занимались катализаторами парциального окисления пропилена в акролеин и в акриловую кислоту и изобутилена в метакролеин и в метакриловую кислоту. Это - промежуточные вещества для получения ценных пластиков и красок. Работы осуществлялись в группе Лии Яковлевны Марголис (Олег Владимирович Исаев, Михаил Юрьевич Кутырев, Алла Аврамовна Фирсова, Галина Алексеевна Воробьева, Ирина Николаевна Староверова, аспиранты, а также Владимир Робертович Линде, проводивший аналогичные работы в Черноголовке).

Работы увенчались успехом: были разработаны активные и селективные катализаторы, получено много авторских свидетельств и патентов. Наши катализаторы синтеза метакриловой кислоты были лучшими в мире; они давали суммарный выход метакриловой кислоты, близкий к 90 %. Я выступил с докладом на тему о катализаторах синтеза метакриловой кислоты на заседании Президиума АН СССР. Доклад прошел исключительно удачно, был одобрен, и Президент АН СССР Анатолий Петрович Александров обещал помочь со строительством опытной установки получения метакриловой кислоты в Черноголовке. Я был у него на приемах дважды, и он действительно сильно помог и в финансировании, и в выделении лимита на строительство, и в снабжении. Общение с А.П.Александровым мне очень понравилось: приятный, спокойный человек. В результате установка была построена, и лабораторные исследования воспроизведены на ней, чем я горжусь. Значит, мы не только теорией можем заниматься.

На многочисленных совещаниях в Минхимпроме обсуждалось строительство большого завода, но до дела так и не дошло. Чиновники стремились получить деньги на закупку заводов за границей, поездить за рубеж, вместо того, чтобы канителиться с созданием собственных процессов.

Однажды в ИХФ приехал Юрий Михайлович Лужков, нынешний московский градоначальник, тогда - начальник Научно-технического управления в Минхимпроме. Его направили в нашу лабораторию. "Покажи, что у тебя есть для промышленности". Как и другие партработники, он со всеми привык обращаться на "ты". "Вот, метакриловая кислота". "А опытная установка есть?" "Есть, в Черноголовке". "Поедем в Черноголовку". Сели в его машину и тут же поехали. Установка ему понравилась. "Хорошая у тебя установка, Олег Валентинович. Давай ее внедрим". "Давай внедрим". К сожалению, его вскоре взяли в Моссовет. Может быть, и внедрил бы, если бы остался в Минхимпроме.

В области глубокого окисления мы занимались каталитическими обогревателями (Борис Михайлович Каденаци, Марина Дмитриевна Шибанова, Вадим Иосифович Сакеев). Были разработаны кобальт-хромовые катализаторы, нанесенные на волокнистый кремнезем. На основе этого катализатора на нескольких заводах выпускались обогреватели для разогрева моторов грузовых автомобилей и ручные каталитические грелки для рыболовов и охотников.

Были весьма интересные и поучительные поездки на Горьковский автозавод, с которым мы сотрудничали по обогревателям. Там я узнал о высокой канцерогенности бензина. Лишь недавно в США был принят закон с требованием удаления канцерогенной ароматики из бензина. Мой доклад о необходимости каталитической очистки выхлопных газов автомобилей состоялся на сессии Отделения общей и технической химии АН и вызвал большой интерес.

Однажды я был на приеме у умного человека Леонида Аркадьевича Костандова, зам. Пред. Совета Министров СССР, и рассказал о наших работах в области прикладного катализа. Он посоветовал: "Занялись бы окислением метана в этилен. Это очень важно для промышленности". Окислением метана мы всегда интересовались. С фундаментальной точки зрения весьма интересно активировать такую прочную молекулу как метан. И я перевел группу сотрудников на подбор катализаторов парциального окисления метана. Руководителем бригады я назначил А.А.Кадушина, но у него ничего не получалось, и впоследствии наибольший вклад в работу внесли Владимир Николаевич Корчак и Михаил Юрьевич Синев.

К сожалению, мы прозевали приоритет открытия окислительной конденсации метана в углеводороды С2. За несколько лет до этого аспирант из Армении Левон Нерсесян, работавший у Л.Я.Марголис, изучал окисление СН4 на модифицированных силикагелях и алюмосиликатах. В числе получавшихся продуктов был и этилен. Из-за небольшого выхода этилена мы не придали должного значения этому, и приоритет остался не за нами, а за американцами М.Басиным и Дж.Киллером, опубликовавшими сообщение о получении этилена из метана в 1982 году.

Кинетика, механизм и катализаторы окислительной конденсации метана были изучены нами весьма детально. Реакция протекает по гетерогенно-гомогенному механизму с вылетом радикалов СН3X и СН3О2X в газовую фазу. Это было доказано с помощью метода улавливания радикалов охлаждаемой ловушкой, помещенной в резонатор прибора ЭПР. Метод был разработан под руководством Арама Багратовича Налбандяна, крупного ученого и приятного человека, в Институте химической физики Еревана, директором которого он был. У нас всегда было тесное сотрудничество с А.Б.Налбандяном. На основании проведенной работы была предложена схема процесса, состоящая из гомогенных и гетерогенных стадий. Эта схема неоднократно докладывалась на разных конференциях и получила признание.

На примере окислительной конденсации было интересно наблюдать лавинообразный рост публикаций во всем мире. В последние годы число публикаций стало спадать. Это вызвано тем, что выходы (обычно около 20 %) этилена не достаточны для налаживания промышленного производства. И финансирование повсюду прекратилось.

Л.Я.Марголис занималась и получением формальдегида при окислении метана. Разработаны селективные, но мало активные катализаторы. В работах других исследователей также не удалось пока получить высокие выходы СН2О.

Я написал большой обзор по окислению метана, опубликованный в виде отдельного выпуска журнала "Catalysis Today". По существу это - тоже монография. В настоящее время вышла из печати большая книга по окислительным превращениям метана, на которую был получен грант РФФИ совместно с Владимиром Сергеевичем Арутюновым. В ней мы объяснили, в частности, существование так называемых кинетических пределов - предельных выходов в окислительной конденсации метана (26 %), в окислении метана в формальдегид (3-4 %) и в метанол (2-3 %). Они вызваны тем, что скорость окисления лимитирована генерацией метильных радикалов, которая может происходить как в газовой фазе, так и на поверхности каталиазтора.

16. После ухода с заведования лабораторией

По академическим правилам по достижении 65 лет положено уходить с руководящей работы. Сейчас, из-за общего постарения и отсутствия молодежи, этот предельный возраст повышен до 70 лет. Я в 1990 году был переведен на должность главного научного сотрудника, а реально ушел с заведования лабораторией еще через год. Таким образом, лабораторией я заведовал 25 лет.

Некоторое время я считал, что моим преемником будет Андрей Владимирович Скляров, наиболее подходивший в то время по научным и организационным качествам, компетентный ученый и энергичный человек. Но он уехал в США, и я остановился на Владимире Николаевиче Корчаке. В.Н.Корчак по настоящее время успешно заведует лабораторией. Чтобы повысить его авторитет, организовали более быструю защиту его докторской диссертации по совокупности результатов.

Главный научный сотрудник - это тоже высокая должность в Академии наук. Однако мой переход на эту должность был произведен не самым приятным образом. После ухода Н.Н.Семенова в ИХФ сменилось несколько директоров: М.В.Алфимов, Ю.А.Буслаев, В.И.Гольданский, А.Л.Бучаченко, сейчас - А.А.Берлин. Зам. директора Института явился тогда к нам на лабораторный семинар и заявил, что я не имею права вести семинар, что это должен делать В.Н.Корчак. Правильно, конечно. Зав. лаб. должен руководить семинаром своей лаборатории, но можно было бы сказать мне то же самое в мягкой форме и частным порядком.

После моей отставки лабораторный семинар почти прекратил работу, а во время моего заведывания лабораторией функционировал абсолютно регулярно - 2-3 раза в месяц, причем обсуждались не только статьи, но и самоотчеты сотрудников. В то же время, Московский межинститутский семинар по катализу, руководство которым я принял после смерти С.З.Рогинского в 1970 году, и до сих пор регулярно собирается: два доклада раз в месяц (хотя находить докладчиков все труднее и труднее). Посещаемость его несколько уменьшилась, но по-прежнему из разных институтов приходят все, кто интересуется наукой. Сейчас в ИХФ это - едва ли не единственный с такой регулярной частотой работающий семинар. Большую работу по его организации проводили ученые секретари семинара: сначала Елена Алексеевна Фокина, затем (по настоящее время) Ольга Сергеевна Морозова.

Утеря возможности планировать работу большого научного коллектива, естественно, изменила характер моей научной деятельности. С другой стороны, нынешние завлабы основное время тратят на поиски выгодных контрактов, так что даже неплохо, что я этим не занимаюсь. Появление персональных компьютеров сильно облегчило технический процесс написания книг и статей. В основном работаю дома. Впрочем, это связано не столько с изменением моего положения, сколько с общим развалом науки в России после распада СССР. Раньше я думал, что, уйдя от заведования, буду руководить аспирантами. Но аспирантов нет: молодежь из науки ушла. Наукой стало заниматься не только невыгодно, но и непрестижно. Кроме того, приборы устарели, снабжения нет, и многие научные исследования вообще нельзя выполнить. Часть молодежи уехала за границу, но большая часть ушла в коммерческие струкуры. В Институте тихо. Оставшиеся сотрудники приходят часов в 11-12, попьют чаю, через несколько часов уходят. Есть и оправдание: мало платят. Хочется думать, что положение науки улучшится, но надежды на это все меньше и меньше.

Следует заметить, что ситуация в нашей лаборатории лучше, чем в других. По организационным качествам В.Н.Корчак оказался умелым администратором. Он сумел получить выгодные заказы от иностранных фирм США и Японии. Я также в них участвую. Благодаря этому не только зарплата сотрудников повысилась, но и удается иногда купить оборудование. К сожалению, чисто фундаментальные работы получают (и то не всегда) лишь очень небольшие гранты Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ). Хорошо, что наши сотрудники еще работают. Но это - те сотрудники, которых я принял в лабораторию более 20 лет назад. А молодежи почти нет.

С Валерием Андреевичем Матышаком мы написали несколько обзоров о промежуточных соединениях в катализе и книгу "Промежуточные соединения в катализе".

С Валерием Васильевичем Розановым изучили спилловер (межфазную диффузию) водорода в условиях гидродесульфуризации на Co-Mo-катализаторах. Эта тема финансировалась по грантам Сороса и РФФИ.

С О.С.Морозовой исследовали образование новых фаз в условиях синтеза Фишера-Тропша. Интересные результаты были получены благодаря сотрудничеству с Институтом катализа (с Людмилой Михайловной Плясовой и Галиной Николаевной Крюковой). Полученные ими электронномикроскопические снимки показали образование совершенно необычных наноструктур в условиях катализа. Например, в оксиде железа прорастают слои карбида.

Совместно с лабораторией Владимира Ивановича Веденеева, крупнейшего специалиста по гомогенной кинетике, было проведено математическое моделирование окислительной конденсации метана. В предположении, что единственной ролью катализатора является генерация метильных радикалов в газовую фазу, была рассчитана схема механизма, состоящая из 200 элементарных гомогенных реакций. Получены предельные выходы этилена, близкие к экспериментальным. Предельные выходы были получены и при окислении метана в метанол и формальдегид. Я уже упоминал, что по этим материалам совместно с В.С.Арутюновым написана книга "Окислительные превращения метана".

Совместно с Мариной Дмитриевной Навалихиной, работающей в Институте высоких температур РАН, были изучены модифицированные катализаторы селективного гидрирования. При нанесении Ni на слой гетерополисоединения (ГПС), нанесенного, в свою очередь, на Al2O3 или углерод, получаются очень дисперсные и стабильные частицы Ni. Водород на них активируется и может запасаться в оксидной фазе. При катализе идет постоянный обмен водородом между Ni и ГПС. В результате получаются весьма активные и термостабильные катализаторы гидрирования.

В течение нескольких лет велись исследования по каталитической активации СО2. Учитывая большие ресурсы СО2, эта работа интересна с практической точки зрения. Кроме того, в мире принят ряд решений по необходимости снижения так называемого парникового эффекта, перегрева атмосферы под влиянием СО2. Правда, не все считают, что парниковый эффект вреден. Академик Александр Леонидович Яншин, с которым я беседовал на эту тему, считал, что повышение концентрации СО2 окажет положительное влияние за счет увеличения производства зеленой массы.

Работы по активации СО2 начал Агаддин Ханларович Мамедов, сотрудник Института нефтехимических процессов в Баку, выполнивший в моей лаборатории работу и защитивший по ней докторскую диссертацию. Он показал, что оксидномарганцевые нанесенные катализаторы ускоряют восстановление СО2 углеводородами. До него такие реакции проводились только на металлических катализаторах, которые быстро отравляются. Особенно большое практическое значение имеет получение синтез-газа по реакции СО2 + СН4 = 2СО + 2Н2. Поисками дешевых методов получения синтез-газа и водорода занимаются много ученых во всем мире.

А.Х.Мамедов в Баку с большим энтузиазмом изучал совместно с Сюзанной Рагимовной Мирзабековой каталитические реакции СО2. Мы нашли ряд новых реакций СО2 и опубликовали много статей. К сожалению, жизнь и условия науных работников в Баку много хуже, чем в Москве. В последнее время из-за нехватки денег А.Х.Мамедов работал на случайных заработках в Германии. Даже связь с Баку затруднена. Когда было необходимо послать А.Х.Мамедову важный метариал, я прибегал к помощи Рамиза Гасановича Ризаева, ученого-каталитика и моего хорошего знакомого, ныне - посла Азербайджана в России.

После развала СССР мне больше всего жаль, пожалуй, прекращения связей с Баку. В Баку много нефти, много нефтепереработки, много катализа и соответственно много друзей. И сам Баку был красивым интернациональным городом, в котором в дружбе жили азербайджанцы, армяне, русские, евреи. К приезжим все относились с большим гостеприимством.

Углекислотной конверсией метана в синтез-газ я занимаюсь и в настоящее время вследствие большой практической важности этого процесса. Сотрудничаем с японскими учеными. Написан новый обзор, выполнены экспериментальные работы совместно с В.Н.Корчаком, Ю.П.Тюлениным, А.А.Фирсовой, О.В.Исаевым, О.С.Морозовой, Т.И.Хоменко.

Занимаюсь я и более глобальными проблемами, связанными с истощением ресурсов: нефти, газа, воды, пищи и т.д. в мире. Роль катализа в этих условиях возрастает, но боюсь, что и катализ не справится. Необходимы усилия всех стран по ограничению роста народонаселения и ограничению потребления. Думаю, что в этой ситуации рыночная экономика, направленная на неограниченный выпуск товаров, неприемлема, а социализм неизбежен. Иначе будет мировая катастрофа. По моим оценкам, "конца мира" (в смысле глубокого дефицита ресурсов) следует ожидать в конце первой четверти ХХI века. Первая моя статья на эту тему была опубликована в журнале "Природа" и неожиданно вызвала большой интерес. Написал новые статьи. Очень благожелательно прошли мои доклады по этим вопросам на общих семинарах, организованных академиком А.Е.Шиловым в Черноголовке и в новом Институте биохимической физики в Москве. Были оживленные и интересные для меня дискуссии. Затрагивались вопросы: о возможной роли науки, о необходимости новой морали, о предпочтительном типе будущего общества и другие. Интересные беседы были у меня с доктором экономических наук Евгением Всеволодовичем Балацким, который показал, что рыночная экономика неизбежно входит в режим саморазвивающегося неуправляемого процесса, который приводит к катастрофе. Но особенно большое воздействие на мое мировоззрение имели беседы о будущем мира с замечательным ученым, философом-мыслителем, академиком Никитой Николаевичем Моисеевым, поддержавшим мои взгляды и оказавшим большое влияние на это направление моих работ. К несчастью, недавно он скончался. Интересной была дискуссия и с Сергеем Петровичем Капицей - противником этих представлений.

В другой моей статье рассматривается вопрос о том, будет ли конец науки. Я считаю, что молодежь ушла из науки не только из-за денег, но и из-за исчерпания крупных проблем в физике и химии. Эти науки не стали столь завлекательными, какими они были в середине ХХ века. Основные законы уже открыты. Жалко, конечно, что молодежь не интересуется такой интересной вещью, как наука. Не все же в жизни определяется деньгами! Впрочем, потеря интереса к науке - это проблема, требующая специального рассмотрения. Может быть, это связано с тем, что объем знаний стал настолько велик, что человеческий ум с ним не справляется. Мой близкий друг, недавно умерший, крупнейший физик-теоретик, академик Ефим Самойлович Фрадкин сказал, что его работы по всеобщей теории элементарных частиц понимает 5-6 человек в мире. Но это и есть конец науки как вида деятельности.

Возможно также, что химия и физика в какой-то степени себя исчерпали, как это ранее случилось с географией и с описательной ботаникой и зоологией, и основные открытия уже сделаны. Нобелевские премии последних лет по химии и физике даются за работы существенно меньшего значения, чем работы Эйнштейна, Бора, Резерфорда, Дирака, Семенова в начале и середине ХХ века. Например, в 1996 году Нобелевскую премию по физике присудили за обнаружение сверхтекучести в гелии-3. Не Бог весть что, если учесть, что явление сверхтекучести было открыто нашим великим ученым Петром Леонидовичем Капицей, получившим за это Нобелевскую премию лишь через 30 лет после открытия, потому что были еще более крупные открытия. В США престиж науки тоже упал. В аспирантуре у моих знакомых профессоров США работают китайцы, мексиканцы, индийцы, теперь русские, но не англо-саксы. Похоже, что не только у нас, но и в США идет вырождение.

За это время сильно возросло приборное обеспечение, появился ряд новых методов, очень полезных. Однако во многих случаях эти методы отвлекают от размышлений о сути изучаемой проблемы: зачем думать, если можно измерить?

Конечно, за этот период возникла новая наука - информатика. Замечательных успехов достигли молекулярная биология и генная инженерия. Но в физике и в химии движение ухудшилось, по крайней мере, в качественном отношении.

17. Некоторые итоги

Наукой я пока продолжаю заниматься. Голова пока работает. Все же можно подвести некоторые итоги.

Отмечу, прежде всего, что я очень доволен главной задачей моей жизни - выбором катализа в качестве основного направления научной работы. Дело не только в большой практической важности катализа, но и в том, что катализ - это необычайно разносторонняя область науки и практики. Чтобы понимать катализ, нужно хорошо знать: органическую химию (большинство каталитических реакций - органические), неорганическую химию (для приготовления и изучения большинства катализаторов), физику твердого тела, физику поверхностей, кинетику элементарных реакций, химическую технологию, процессы массо- и теплообмена, диффузию и теплопередачу, теорию самоорганизации (синергетику) и многие другие смежные области науки. Все это очень интересно и заслуживает того, чтобы стоять в центре жизненных задач.

Можно удовлетвориться даже тем, что я застал период, когда наука в СССР пользовалась уважением и когда шли интересные научные дискуссии. Я очень рад, что мне довелось общаться с крупнейшими учеными, о которых я рассказал выше. Конечно, и раньше в науку проникали проходимцы типа Т.Д.Лысенко или В.И.Спицына, но число их было невелико. Среди нынешних академиков, за малыми исключениями, я не вижу таких корифеев, с которыми я был знаком ранее и которых я описал выше. Возможно это вызвано тем, что сейчас трудно быть ученым-универсалом, способным связать разные области науки, как это делали раньше. Но и моральный уровень наших академиков-руководителей сильно упал, за небольшими исключениями: В.Н.Страхов, А.А.Трофимук, В.Л.Гинзбург, В.А.Коптюг, Н.Н.Моисеев, А.Е.Шилов - те академики, которые часто выступали против развала науки. Но их немного. Один из наших академиков-каталитиков без стеснения приписал свою фамилию к понравившейся ему моей статье. Самого большого порицания заслуживает руководство нашей Академии наук. Если бы они попросили время на телевидении, чтобы выступить с рассказом о бедственном положении науки, им это время дали бы. Но они не просят. Да и не только в науке общий моральный уровень сильно упал.

В 1975 году американский эксперт Дж.Холл написал отчет о состоянии катализа в СССР. Там было написано: "Giants of catalysis are dying", т.е. "гиганты катализа вымирают". Я был знаком с "гигантами", о которых я написал выше: с С.З.Рогинским, А.А.Баландиным, А.Н.Терениным, Я.Б.Зельдовичем, Г.К.Боресковым. Отмечу еще двух "гигантов", живших в мое время: Н.И.Кобозева и М.И.Темкина. Сейчас действительно все они умерли.

С Николаем Ивановичем Кобозевым (1895-1974 г.г.) я не был знаком лично и видел его один раз в жизни. Дело в том, что у него была мания - боязнь пространства, - и он почти не выходил из дома. Он придумал весьма оригинальные теории катализа: теорию активных ансамблей и теорию аггравации. Эти теории широко пропагандировались его учениками из Московского университета и обсуждались как в СССР, так и за рубежом. К сожалению, они были довольно умозрительными, мало подкрепленными экспериментом, хотя и содержали ряд плодотворных идей.

С Михаилом Исааковичем Темкиным (1908-1991 г.г.) я был хорошо знаком и много раз участвовал вместе с ним в различных конференциях. Заслуги М.И.Темкина в катализе очень велики: он практически создал формальную кинетику гетерогенного катализа. "Темкинская кинетика" описывается в ряде учебников, например, в известном учебнике по кинетике М.Будара. Интересно, что М.И.Темкин и сам считал свои кинетические уравнения формальным описанием и всегда подчеркивал, что они не обязательно строго соответствуют реальному механизму катализа, но полезны для конструирования реакторов.

Мне посчастливилось встречаться, а в некоторых случаях и быть знакомым, и с зарубежными гигантами катализа. Это - Х.С.Тэйлор, П.Эмметт (США), Э.К.Ридиел (Англия), Г.М.Шваб (Германия), Я. Де Бур (Нидерланды), Дж.Натта (Италия), Ю.Хориути (Япония). Среди наиболее крупных ученых широкого профиля в катализе, живущих сейчас за рубежом, я бы отметил М.Будара, Г.Соморджая (США, впрочем, оба - эмигранты из Европы), Д.Кинга (Англия) и Г.Эртля (Германия).

Я занимался различными проблемами катализа, но больше всего вопросами механизма каталитических процессов. Что касается реакций, то больше всего я занимался каталитическим окислением. О результатах сказано выше. Конечно, сейчас можно найти ряд недостатков в прошлой работе. Вероятно, в начале своей деятельности я слишком много времени уделял химическим закономерностям подбора катализаторов и недостаточно знал физику элементарных актов и физику твердого тела. Надо было бы в молодости изучить квантовую химию. В более зрелом возрасте это сделать труднее. Вероятно, зря я сразу не согласился, когда мне предложили пойти на совместительскую педагогическую работу в Физико-технический институт. Потом было уже поздно, и моя лаборатория потеряла возможность постоянного притока в нее молодежи. Правда, одно время я читал лекции по катализу в МИТХТ, а сейчас читаю в МХТУ, но это не то. Недостаточно энергично я занимался доставанием современных приборов в лабораторию. Но в Академии наук при получении ассигнований по катализу все деньги забирали академики Г.К.Боресков, Х.М.Миначев, а у нас в Институте - Н.М.Эмануэль.

Но прошлое, как известно, не переделаешь. Да и в общем, таких пробелов не так уж много. Кроме того, собственные недостатки более заметны другим людям.

Я уже упоминал о различных организационных постах, которые я занимал. Перечислю еще некоторые. В течение длительного времени был Председателем Специализированного совета по защите докторских и кандидатских диссертаций по физической химии, химической физике, кинетике и катализу в ИХФ. Был и являюсь членом такого же Совета в Институте органической химии. Шесть лет был членом Экспертного совета ВАК по неорганической химии. Был и являюсь постоянным членом Научного совета по катализу (одно время был зам. Председателя). Был членом других научных советов: по кинетике и реакционной способности, по нефтехимии, по газопереработке. Входил в редколлегию журналов "Кинетика и катализ", "Reaction Kinetics and Catalysis Letters", "Applied Catalysis", "Catalysis Reviews". Был ответственным редактором сборников "Проблемы кинетики и катализа"; под моей редакцией вышло 9 сборников. Был членом методсовета в издательстве "Химия". Участвовал в организации большого числа конференций и совещаний. В частности, был Председателем Программной комиссии 4-го Международного Конгресса по катализу в Москве в 1968 году, т.е. отвечал за его научную программу. В течение 30 лет был представителем СССР, а затем России в Международном совете по катализу.

Был награжден орденами "Трудового Красного Знамени" и "Знак почета", медалями, различными грамотами, значками, премией Совета министров СССР.

Несколько цифровых показателей. Опубликовано более 450 статей и 8 монографий, а если считать переработанные издания на английском языке, то 13 монографий. Получено более 30 авторских свидетельств на изобретения.

При моем участии или консультации докторские диссертации защитили 10 человек: Ю.Е.Синяк, В.А.Наумов, И.И.Третьяков, А.А.Кадушин, Б.Р.Шуб, Ю.Н.Руфов, М.У.Кислюк, А.Х.Мамедов, В.Н.Корчак, В.А.Матышак. Есть еще доктора наук, начинавшие у меня, но защитившие без моего участия, например, В.М.Фролов, Р.Б.Ахвердиев.

Кандидатские диссертации при моем прямом руководстве защитили 40 человек: В.М.Фролов, В.С.Лившиц, О.О.Бартан, М.Я.Быховский. А.А.Берлин, Т.З.Табасаранская, Г.Н.Асмолов, К.Н.Спиридонов, М.У.Кислюк, Е.Л.Аптекарь, Т.А.Брегадзе, Л.О.Голендер, Т.И.Хоменко, Р.К.Алиев (Мнацаканян), В.А.Матышак, В.А.Халиф, М.В.Генкин, В.М.Вильяльба, Р.Б.Ахвердиев, Б.Г.Вестерман, Б.В.Розентуллер, А.Н.Ильичев, Ш.Х.Бекова, А.А.Ухарский, А.М.Гефтер, О.Л.Косинский, В.Е.Гринев, З.Т.Фаттахова, М.Ш.Зурмухташвили, М.А.Макарова, М.Ю.Синев, В.Ю.Бычков, О.Е.Доценко, Р.Г.Газиев, Нгуен Тьен Тай, Нгуен Зыу Тхиеб, И.Н.Староверова, П.В.Курман, О.В.Удалова, Цао Ямин. Кроме того, были кандидаты наук (А.А.Гезалов, О.С.Морозова, М.Ю.Кутырев и др.), выполнившие работы в моей лаборатории и в руководстве которыми я тоже участвовал, но официальными руководителями были другие.

Хочу сказать, что мне было приятно работать с сотрудниками. Многие из них были истинными энтузиастами катализа, а некоторые остались и до сих пор. Хотя надежды на появление новых энтузиастов постепенно уходят. Я доволен тем, что мне удалось привить им интерес к науке и всем им я благодарен.

По нескольку раз в году я оппонировал кандидатские и, главным образом, докторские диссертации по катализу. Назову тех докторов наук, кого могу припомнить. В Институте органической химии АН: И.И.Левицкий, Н.И.Усачев, В.З.Шарф, А.Л.Лапидус, А.А.Слинкин, А.Л.Клячко, В.И.Якерсон, А.В.Кучеров, А.А.Дулов, И.В.Мишин, В.Ю.Боровков, Л.М.Кустов, Н.С.Имянитов и С.Б.Коган (последние двое - из Леннефтехима), Д.А.Агиевский и Б.К.Нефедов (из ВНИИНП). В Институте нефтехимического синтеза: Ю.Б.Крюков, Г.А.Клигер, В.Д.Стыценко. В Менделеевском институте: С.С.Лачинов, В.Н.Меньшов, В.А.Костров (из Иванова), Ю.Б.Ян (с Сахалина), М.М.Томишко, Л.Н.Морозов (из Иванова). В Карповском институте: Ю.С.Снаговский, А.И.Горбунов (из ГНИИХТЭОСа), А.М.Еременко (из Киева). В Губкинском институте: В.А.Тулупов, И.М.Колесников, М.И.Левинбук. В ГОСНИИОХТ: И.К.Колчин. В Университете Дружбы народов: В.Д.Ягодовский, С.Г.Гульянова, И.П.Скибида (из Института биохимической физики РАН), И.И.Махаленко, Ю.М.Серов. В Черноголовке: В.В.Барелко. В Киеве: Л.М.Роев, Г.И.Голодец, В.М.Белоусов, Ю.И.Пятницкий, Н.М.Самченко, А.И.Харламов, Г.А.Савельева (из Алма-Аты). В Алма-Ате: Г.Ш.Талипов (но он из Ташкента). В Риге: М.В.Шиманская, Л.Я.Лейтес, И.Г.Йовель. В Баку: Т.Г.Алхазов, О.А.Нариманбеков, А.И.Лисовский, Э.А.Мамедов. В Ташкенте: М.Ф.Абидова. В Новосибирске: Р.А.Буянов, Б.И.Попов, Ю.М.Щекочихин, А.В.Машкина, Л.М.Плясова, Т.В.Андрушкевич, Э.Н.Юрченко, А.В.Хасин, В.А.Садыков, Н.А.Васильева. В Иркутске: А.В.Высоцкий, М.А.Лурье. Диапазон охватывает почти все бывшие Союзные Республики, и везде у меня были хорошие научные связи.

Много раз я был в научных командировках в разных странах, участвовал в конгрессах, конференциях, симпозиумах. Ниже перечислены страны, в которые я выезжал: Австралия, Англия, Андорра, Беларусь, Бельгия, Болгария, Венгрия, ГДР, Голландия, Дания, Зап. Берлин, Индия, Испания, Италия, Канада, Китай, Польша, Румыния, Сан Марино, Сингапур, Украина, Франция, ФРГ, ЮАР, Япония. Страны названы по состоянию на момент, когда я их посещал. Например, я был во всех 15 республиках СССР, но после распада СССР был только на Украине и в Белоруссии. Любые поездки для меня были приятны и интересны.

Профессор Георгий Павлович Гладышев организовал Академию творчества, куда вошли, кроме ученых, видные деятели культуры: С.Т.Рихтер, Г.В.Свиридов, И.К.Архипова, митрополит Питирим. Это - своего рода интеллектуальный клуб. Мне очень приятно, что меня избрали академиком этой академии, причем избрали без моего участия, я об этом ничего не знал. Надо бы так делать и в АН СССР (России), это значительно улучшило бы моральный климат.

Знаком я со всеми ведущими учеными мира в области катализа. Многие из них - мои друзья (или были таковыми, когда были живы) (М.Будар, А.Вайсс, Дж.Хаппел, Т.Родин, Г.Соморджай, В.П.Хэнзел - в США; К.Танабе, К.Тамару - в Японии; Й.Блок - в ФРГ, Ф.Трифиро - в Италии; Ф.Портела - в Португалии и др., а также все руководители в катализе в бывших соцстранах). На конгрессах и симпозиумах всегда приятно встретиться с друзьями и обсудить последние новости. Ездил я в другие страны с чтением лекций. Например, в 1991 году два месяца путешествовал по ведущим университетам и фирмам США с чтением лекций, а в 1997 году был там с лекциями один месяц. Принимали везде хорошо, а это указывает и на международное признание.


Отклик на воспоминания каталитика

Переход к элементу

Свернуть/Развернуть



Copyright © catalysis.ru 2005–2024
Политика конфиденциальности в отношении обработки персональных данных